(Из дневника Юлии Радостиной)Юлька сегодня неожиданно опоздала в школу. Будильник не прозвонил или она так разоспалась, что не услышала, а родители уже ушли. Пришлось не завтракать. Ноги в руки и бегом по лужам, стараясь не обращать внимание на брызги, обжигающие холодом ноги в безразмерках.
Еще, как назло, порыв ветра вывернул зонт, и вся вода полилась за шиворот. Девушка чертыхнулась. И так холодно. Времени нет. Заметив пару окончательно сломанных спиц, просто сунула зонт в первую попавшуюся урну, натянула на голову капюшон и припустила еще быстрее.
Марафонский бег продолжился и в коридоре школы, потому что урок начался, как минимум, минут пятнадцать назад. Хорошо, что литература. Можно будет, например, сказать, что снова ехала от бабушки (кто знает, что не от нее, а из дома!) и попала в пробку. Но день сегодня точно был не Юлькин. Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, она налетела прямо на директора – Альберта Эдуардовича.
– Стойте, барышня! – строго произнес тот, когда девушка, быстро кинув «здравствуйте», попыталась юркнуть мимо. – Радостина? Девятый «А»?
В другой раз Юлька, может, и обрадовалась бы, что такая запоминающаяся, но точно не сейчас. Но идти на попятную – себе дороже.
– Да, Альберт Эдуардович, извините! Августа Владимировна попросила меня принести журнал…
– Прямо в верхней одежде? – Очки директора поползли от удивления вверх. – И в середине урока?
– Холодно, – пролепетала виновато Юлька.
– Ну-ну, – усмехнулся он.
Девушка чуть ли не физически чувствовала его взгляд, проникающий под ее черепушку, сканирующий на наличие плохих привычек и мыслей.
– Я, собственно, по-другому поводу… У вас же папа в республиканской работает? Мне телефон бы его…
– Папа уволился, – с запинками выдавила она.
– Эх, жаль.
– Там мама у меня еще.
Глаза Альберта Эдуардовича блеснули из-под очков:
– Ох, хорошо как! У меня дочери практику надо проходить в этом году. Можешь маме позвонить?
– Сейчас?
Юльку передернуло внутренне, когда представила, что звонит матери, а та или не берет трубку, или начинает тут же кричать, что занята. И все это, разумеется, услышит директор. Но тот подумал и сказал, чтобы она поговорила дома. Дал свою визитку.
У девушки от сердца отлегло. Может, день с минуса повернул на плюс? Припустив по коридору, поняла, что невыносимо хочет в туалет. Кажется, пойти на литературу сегодня не судьба. Надо срочно придумать причину своего отсутствия для Августы Владимировны, потому что третьим уроком русский язык у нее же.
Забежав в кабинку, обратила внимание, что колготки все забрызганы, будто не телесные, а в горошек. Придется замывать. Нет, рано порадовалась!
Над краном на зеркале маркером кто-то написал: «Арцеутова – тварь». Ого! Кто это так быстро среагировал? И на что? Неужели кому-то стало не хватать внимания? Вот тебе и «зажигалочка».
Юлька, удивляясь самой себе, принялась оттирать надпись. Водой, разумеется, не получилось. Достала влажную салфетку – буквы размазывались, но не до конца. Вспомнив, что надо спиртом, безуспешно порылась в рюкзаке. Впрочем, было бы странно найти у себя что-то похожее.
Но сдаваться Юлька не любила. В голову пришло, что можно закрасить надпись поверх. Вытащила маркер и начала упражняться в граффити, замирая от каждого шороха. Не хотелось попасться на таком благом деле, как спасение репутации одноклассницы.
